Старинные карты и картографы

Когда-то в преднаучную эпоху сталкивались в равной степени бездоказательные доктрины мироустройства. Но если одни уверяли, что Земля покоится на трех китах, то другие, отталкиваясь от древнего мифа, твердили: «Земля по устроению ни четырехугольна, ни треугольна, ни дискообразна, но устроена есть яйцевидным устроением» — русский список начала XV века восходит к комментариям Александра из Афродисии, греческого комментатора трудов Аристотеля, работавшего в римское время (начало III века). Неожиданным образом облик приплюснутого с полюсов шара, геоида, оказался подтвержден наукой.

При всей важности мифологических представлений задача визуализации постоянно возникала и в сугубо практических ситуациях, когда человеку было необходимо соотнести себя с окружающим миром в целях ориентации в нем. Небо заселялось геральдическими фигурами зодиакальных созвездий и расчерчивалось путями следования небесных тел. Освоение Земли тоже требовало разработки образно-пространственных представлений и их графического изображения. Построение даже простейшей карты требует визуализации немалой сложности. Первые известные нам карты Мира создавались в Месопотамии.

Вавилонская карта мира.
Глиняная таблица.
V век до н.э.

О карте Эратосфена мы знаем только по упоминаниям в древних текстах, о глобусе Кратея — тоже.

Эратосфен (282 — 202 годы до н. э.), родом из африканской Кирены, был более сорока лет руководителем знаменитой библиотеки в Александрии. Филолог, историк, математик, Эратосфен довольно точно указал длину экватора шарообразной Земли — 252000 стадий, или около 45 тысяч километров.

Кратей (первая половина II века до и.э.) из малоазийского Маллоса развивал географическое учение Эратосфена, однако в отличие от него высоко ценил географические сведения, содержащиеся в «Илиаде» и «Одиссее» Гомера, которые сегодня во многом подтверждены наукой.

Карта Птолемея известна только в средневековых ее версиях и именно к средневековой картографии необходимо приглядеться с вниманием. На средневековых картах нет столь для нас привычной ориентированности на север, это позволяет осознать, насколько условна привычная ориентация. Суша со всех сторон окружена Океаном, обитаемая Земля подобна плоской тарелке, в самом центре которой расположен Иерусалим.

Важно, однако, видеть, что в границах этой условности достигнута немалая мера истинности взаиморасположения стран света. Так, скажем, сохранившаяся карта из Херфорда (конец XIII века) дает вполне «правильный» образ мира, пользуясь которым можно найти путь из Египта в Британию или из Италии в Черное море. Периферию карты населяют, разумеется, псоглавцы и прочие чудища, но обжитые ее части изрезаны знакомыми реками, усеяны реальными городами, населены известными животными.

Арабская карта мира.
Пергамент, тушь. 1193 год.

До того, как была разработана система меридианов и параллелей, до того, как античная идея шарообразности Земли вновь стала общепринятой, изобразить карту мира было значительно сложнее, ведь кроме центричности относительно Иерусалима для этого не было общезначимых правил. Художник-картограф опирался в своей работе на карты пилигримов, восходившие к древнеримским маршрутным схемам, фиксировавшим последовательность движения от города до города и дистанции между ними. Однако художнику следовало самостоятельно найти форму связи между разрозненными полосами освоенного пространства вдоль хоженых маршрутов, соединить их в единое целое — непременно замкнутое, значит совершенное и потому вписанное в совершенную фигуру, круг.

В копии XII века сохранилась так называемая Табула Пейтингериана – маршрут движения по Апеннинскому полуострову и Далматинскому побережью (разумеется, с Римом в центре). Описания таких же маршрутов известны нам по древнерусским «хождениям» Игумена Даниила в Святую Землю (начало XII века).

Карта мира. Ксилография Ганса Рюста
Аугсбург. 1490 год.

В европейской изобразительной традиции художник-картограф тяготел к реализму деталей при сугубо орнаментальном принципе упорядоченности целого. Его мусульманский коллега выстраивал более абстрактную композицию, сохранявшую, однако, топологическую «истинность», примером чему может служить карта XII века, хранящаяся в библиотеке Вены. Здесь в центре мира помещена Мекка, а три острова в Персидском заливе (кружки с надписями) идеально уравновешены тремя кружками в Средиземном море, означающими несопоставимо большие острова Кипр, Крит и Сицилию.

Карта северной Африки, принадлежавшая Николаю Кузанскому
Гравюра на меди. 1491 год.

Когда в 1492 году немецкий картограф Мартин Бехайм завершил работу над своим «Земным яблоком», первым глобусом, дошедшим до нашего времени, он успешно решил сложнейшую проблему. Дело в том, что немалый опыт картографирования на плоском листе требовалось спроецировать на сферу. Необходимо было найти правило вычерчивания «долек», изображения на краях которых должны совпасть при наклеивании на шар.

В середине XVI столетия Меркатор (Герард ван Кремер) установил математически строгие правила обратного проецирования глобуса на плоскую карту. Между глобусом Бехайма и атласом Меркатора простирается половина столетия, в течение которой художники-картографы изыскивали все новые варианты графического построения образа мира земного и «небесных сфер», карт звездного неба.

Среди этих вариантов особенно любопытны попытки примирить уже не подвергаемый сомнению факт шарообразности Земли с христианской картографической традицией, что казалось особенно важным в условиях борьбы папства с Лютером. Самая известная из таких попыток — карта мира, созданная Петером Апианом в форме «сердца Иисуса» в 1530 году, за несколько лет до официального учреждения ордена иезуитов.

Тихий океан, Центральная и Южная Америка
Карта из атласа Абрахама Ортелия
Антверпен. 1592 год

Привычка жить в окружении картин и гравюр приводила к тому, что долго, до конца XVII века карта не терпит «пустоты» — под пером художника и суша, и море оказывались густо населены, но и существенно позже, особенно у картографов французской школы, всякая карта непременно несет тонко гравированные и расцвеченные от руки изображения городов, островов, таинственных берегов, заключенные в изящные картуши. История картографии оказывается тесно переплетенной с историей изобразительного искусства, и средневековые карты столь же близки иконографии романских порталов, сколь карты эпохи барокко оказываются зависимы от того, что искусство живописи стало в период Ренессанса «наукой живописи». Не будет преувеличением сказать, что Меркаторова проекция не могла возникнуть до тех пор, пока живопись не освоила в совершенстве центральную перспективу. (Особую роль сыграли «каркасные» построения сложных тел вращения в перспективе, которыми страстно увлекался Паоло Уччелло (1397 — 1475) — закономерная связь плана и перспективы.)

История науки, выдающиеся учёные, современные научные тренды представлены на сайте «Волшебство науки». Рекомендуем всем любителям интересных и познавательных сведений из мира формул, пробирок, реторт, чертежей и полёта мысли за пределами привычных изображений.

В.Л. Глазычев

Следующая страница: Визуализация истории